С праздником, дорогие братья и сестры! С днем воскресным!
Кто такие родные и близкие люди? Это те, кто участвует в жизни друг друга, те, кто не смотрит друг на друга, как на источник чего-то; они заботятся друг о друге не для того, чтобы что-то получить взамен, они просто имеют общую жизнь, вот тогда мы говорим, что эти люди родные, эти люди близкие. И порой мы не очень понимаем, чего же мы у Бога просим. Ведь, наверно, всякий из нас без исключения когда-нибудь просил: «Господи, спаси меня! Господи, помилуй! Господи, введи меня и моих близких в Царствие Небесное!» — вот это то же самое, что в Евангелии мы сегодня слышали. Когда подходят два ученика ко Христу и говорят: «Мы хотим у Тебя что-то попросить.» Он спрашивает: «Чего? Чего вы просите?» И Иаков и Иоанн отвечают, что хотят сесть один по правую, другой по левую сторону от Христа, то есть чтобы пребывать им в славе Царствия Божьего, чтобы им быть к Нему близко. Тогда Господь на это отвечает, но Он не говорит, что если вы будете поститься, молиться, трудиться, если вы прочитаете сорок акафистов, то вы там окажетесь, а если не прочитаете, не окажетесь. Он не говорит им об исповеди в этот момент и о причастии, Он не говорит им о Таинствах церковных, потому что невозможно Царствие Небесное заработать.
Царствие Небесное – это отношения, это значит, быть родным Богу, и чтобы Бог для тебя был родным.
И тогда ты понимаешь, что это действительно не заработаешь. Если ребенок делает то, о чем его просят родители, чтобы они купили ему какую-то игрушку, то это на самом деле ужасные отношения, это значит, что это уже не семья, это бизнес какой-то: то есть я делаю работу, а ты мне за это купишь то, о чем я тебя просил. Если муж, условно говоря, приносит домой зарплату для того, чтобы жена его кормила, одевала, то это не брак, это контракт, с таким же успехом у него может быть домохозяйка или кухонный комбайн, за который он заплатил деньги и который выполняет свою работу.
Мы понимаем, что тут то же самое: Господь говорит, что Царствие Небесное – это не то, что можно заработать, Царствие Небесное – это когда мы родные друг другу. И поэтому Он все переворачивает и говорит: «А вы можете пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещаюсь?» То есть, а можете ли вы разделить самую глубину Моего служения, самую сердцевину бытия Моего в мире? Они отвечают, но мы не знаем, отвечают ли они так легко, потому что им непонятно, о чем им говорит Господь, или все-таки с ответственностью отвечают и говорят: «Можем!» Да, вот вопрос, который каждому из нас, каждому, кто дерзает называть себя Христовым, христианином, верующим, задает Господь. Он не говорит: «А как ты зарабатываешь?» Он спрашивает: «Готов ли ты пить чашу, которую Я пью, ты готов креститься крещением, которым Я крещаюсь?»
А если вспомнить оригинал текста, то он сложен, на русский язык почти непереводим. У нас «крещение» от слова «крест», а по-гречески звучит «baptisma», что значит «погружение». То есть можешь ли ты погрузиться в тот ужас, в который Я погружаюсь, вместе со Мной? А куда Господь погружается? Он погружается в бездну горя человеческого, в самый ад сходит. И Он спрашивает учеников об этом, Он не говорит: «Хорошо, вот вы три года меня слушали, теперь Я вам все дам». Он спрашивает о другом, и когда они отвечают, что могут, Господь им не дает никаких гарантий. Он хочет, чтоб они поняли, что пить Мою чашу и креститься Моим крещением – это не работа, за которую получаешь награду – Царствие Небесное.
Но нам понятно, что когда мы человека любим, когда мы подходим к любимому человеку, и он говорит: «Ты можешь быть со мной? Пойти в этот ужас? Мне сейчас предстоит боль, мне сейчас предстоит что-то очень страшное…» И мы говорим: «Я тебя не оставлю,» — и мы не ждем, что после этого этот человек даст нам за это какую-то награду, да мы не можем иначе. Если у нас болеет ребенок, если у нас болеет жена, муж, то, конечно, мы готовы сами заболеть, но его не оставлять. Мы будем за руку его держать, у постели умирающего сидеть, и мы не будем ждать за это какой-то награды. Вот что такое Царствие Небесное.
И Господь к нам оборачивает этот вопрос: вот ты сейчас постишься, а что пост значит для тебя? Это нечто, чем ты можешь угодить Мне? Мы думаем, что за этот пост я набрал сто баллов благодати, которые потом в Царствие Небесном, как конвертируемую валюту, обменяю и будут у меня райские кущи. И Господь говорит, что если так ты относишься к аскетическим упражнениям, ты ничего обо Мне не понял. Это не курс. Пост – это когда ты пытаешься со Мной одним стать. И тогда ясно, что не надо ожидать спокойствия, каких-то благ материальных, исполнения своих желаний или чего бы то ни было. Мы видим, что чем ближе ученики к Господу, тем по мирским меркам они были более несчастны: они мученически заканчивают жизнь, их отовсюду гонят, но при этом, на самом деле, они счастливы.
Вот что в сердцевине поста: не возможность что-то у Бога заработать, а, наоборот, к Нему повернуться и Его служение нести. А как пить чашу, которую Он пьет, как нам креститься крещением, которым Он крещается? Что значит этот крест? Это отдача своей жизни ради спасения ближних – вот и весь ответ. Не ради потакания чужим страстям, а ради спасения. Будь готов отдать свое время, отдать свою молитву, отдать свою душу, отдать свои силы, отдать то, что ты имеешь, отдать всего себя ради спасения других. А что такое спасение? Ради того, чтобы другие Бога узнали, чтобы другие в меру своей красоты выросли, чтобы другие прикоснулись не к какому-то иллюзорному счастью, а настоящему, глубокому, вечному Свету. Ради этого сойди в бездну горя, не закройся от него, а сойди вместе со Христом, прими на себя.
И вот перед последней неделей поста, за неделю перед Страстной к нам Господь прямо обращает эти слова: готов ли ты пить чашу, которую Я пью, готов ли креститься крещением, которым Я крещаюсь? Да будет нам эта последняя неделя для размышления над этим вопросом. Чтобы мы могли в Вербное воскресение, а слова эти были сказаны непосредственно перед входом в Иерусалим, ответить вместе с Иоанном и Иаковом, что можем, Господи, креститься и испить чашу Твою. Аминь.
