С праздником, дорогие братья и сестры!

Святой апостол Павел указывает, что без веры просто невозможно угодить Богу. Мы прекрасно знаем и понимаем, что вера — это тот самый ключ, который открывает дверь ко спасению.

А что такое вера? Просто понимание того, что Бог есть? Если бы это было так, тогда и бесы бы спасались. Многие знают, что Бог — есть. Но вера — это нечто гораздо более глубокое, это живое отношение к Богу, и сегодняшнее Евангельское чтение со всей яркостью показывает трагедию отсутствия в человеке веры настоящей.

Мы видим, что Христос как всегда был окружен толпой народа. Почему? Ведь все знают, что Бог — есть, и к нам в храм приходит много людей, кто-то ставит свечи, кто-то молится, кто-то службу стоит, каждый имеет веру в то, что Бог есть. Народ, собравшийся вокруг Христа верит, что Христос имеет в себе силу. Так и каждый человек, приходящий в храм, он имеет веру в то, что здесь что-то происходит, что Господь имеет силу.

И вот мы видим, что вокруг Христа — огромная толпа народа. И в этой толпе выделяется один человек, да не просто человек, а начальник синагоги, то есть очень опытный, очень много о Боге знающий, читавший Библию, ежедневно молившийся… Казалось бы, вот он — образец верующего человека. Но мы видим, что в нем происходит и понимаем, что всего этого недостаточно было… Его посещает скорбь, страшная скорбь, причем касающаяся даже не его личного здоровья — у него умирает, находится при смерти единственная дочь, любимая дочь.

Дай Бог, конечно, чтобы с нами такого не было, но, вспоминая себя в моменты сильнейшей скорби, мы вспоминаем: а как ты тогда молился? И вот здесь мы видим разницу. Мы приходим обычно в храм и вроде бы умом исповедуем, что вот в этой Чаше — истинное Тело, истинная Кровь Христова, но при этом мы можем с кем-то болтать, переминаться с ноги на ногу, слушать все, что происходит вокруг… Умиления нет в нас, ничего нет в нас, где наша вера?!

И мы вспоминаем момент острой боли, момент острой скорби, когда мы взираем на небо и взываем: «Господи, помоги, Господи, не оставь, Господи, исцели!» И порой мы видим, что как раз через острую скорбь человек и приходит к вере настоящей. Ибо что мешает вере?

Надежда на себя! Мы постоянно находим какие-то другие основания, надеемся на что-то другое: здесь на свои силы, а здесь — на свой разум, здесь, мол у меня самого получится, а вот тут мне по заповедям жить вообще невыгодно будет. И ничего в жизни не происходит.

И вот эта толпа, окружившая Спасителя, она состоит из людей, каждый из которых вроде бы к Нему пришел. И в страшный момент скорби одного из них — начальника синагоги — мы вдруг видим, что все его благочестивые упражнения, все его чтение Библии, посещения синагоги — ничего не стоят. Он ничего с помощью этого не может сделать. И он приходит и падает ниц перед Господом, плачет и говорит: «Помоги мне!» И Господь ему отвечает. И вот в этом мы уже видим начало настоящей веры.

Верующий человек не может принести частичку своего сердца Господу, а другую частичку к другой цели направить. Вера — она цельная, та, которая действительно приносит плод, которая меняет мир. Она — целиком: «Господи, я ни на кого больше не надеюсь, только на тебя!»

Мы всю жизнь об этом молимся, но слова наших молитв мимо наших ушей и сердец проходят. «Сами себя и друг друга и ВЕСЬ живот наш Христу Богу предадим!» и мы отвечаем: «Тебе, Господи!» Но действительно ли так?

Начальник синагоги, Иаир, действительно всего себя Господу предал. И Господь идет с ним. И вот, казалось бы, раз Господь пошел, значит, все проблемы должны сразу решаться… Но каждый из нас знает: порой, ты молишься, молишься со всем напряжением своих сил, а Господь медлит. И нам кажется: «Господи, почему Ты медлишь?! Это же вопрос жизни и смерти, а Ты мне не отвечаешь!» С Иаиром происходит то же самое.

Господь идет, вдруг останавливается и говорит: «Кто-то ко Мне прикоснулся». Все окружающие Христа отнекиваются, а Петр говорит: «Господи, Ты через толпу идешь, к Тебе столькие прикасаются!» Но Господь настаивает, Он говорит об одном конкретном человеке.

Также и у нас. Многие ходят в храм, а кто действительно к Богу прикоснулся? И здесь мы видим второй, даже более глубокий образ настоящей веры, потому что та женщина двенадцать лет болела, и она приходит ко Христу. В этом эпизоде гораздо более глубокая подоплека, Она по закону того времени не имела права прикасаться ни к кому, она считалась нечистой, и каждый, к кому она прикасалась, тоже считался нечистым.

И здесь мы понимаем, что этот поступок с ее стороны не был актом какого-то магического представления, мол, вот я прикоснусь к краю Его ризы и исцелюсь. Не в ризе было дело, у нее была твердая и непоколебимая уверенность и вера в Бога, что она была готова переступить даже некоторые рамки закона. Она была к этому готова, а ведь это могло по закону и ее смертью кончиться, ведь она формально Учителя осквернила! Но она понимает, что сила от Него исходит, она верит. И это — настоящая вера. И она не была посрамлена.

Но мы видим, что дело этим не кончилось. Казалось бы: веришь, хорошо, получи исцеление и отойди в сторону. Но нет, Господь до конца доводит испытание ее веры. Он останавливается и прилюдно спрашивает: «Кто ко Мне прикоснулся?» Женщина понимает, что утаиться не получилось, что изначальный ее план «никто не узнает» не удался. И она принимает это, понимая, что если ты веришь, то веришь целиком, до конца и исповедуешь это перед всеми.

И она с точки зрения иудеев совершает безумие, признавшись. Она преступила закон о чистоте, который они очень ценили. Мы помним, как они негодовали и на Христа за нарушение закона о субботе. И она являет свою веру, перед лицом всего общества она показывает, что Бог для нее — главное, что для нее главное — отношения со Христом. И Господь ее милует.

И это — самое главное огненное искушение веры, когда ты оставил все, пришел, крестился, смирился, встал на колени перед Богом.

Многие жалуются, что «Бог обещал — просите и дастся вам, я просил, а Он мне не дал!» И такие люди говорят: «Все, я больше в Бога не верю! Я просил Его, очень просил, а Он мне не помог! Я не для себя даже просил, искренне просил, где же Он был?!» Такие люди не задумываются о многих важных вопросах, например, где же был Бог, когда миллионы детей уничтожались в концлагерях? И Антонию Сурожскому приходилось слышать, да и мне приходилось слышать в ответ на это очень страшные слова: «А мне нет до этого дела, это же не мои дети были».

Если ты веруешь — веруешь цельно. Иаир проявляет такую веру, когда ему сообщают, что его дочь умерла. Он не говорит: «Господи, пока ты с этой нечистой женщиной общался, моя дочь умерла!» Нет. Он продолжает верить Господу и идет с ним, и мы видим, что вера его не будет посрамлена. И чтобы войти в Царство Небесное, нам нужна такая вера, вера целиком, а не так: «Вот, сейчас я при таких обстоятельствах — верю, а вот при таких — не верю».

Мы должны верить и когда нам радостно, и когда нам не радостно. Не только в те моменты, когда нам кажется, что Он нас слышит, но и в те моменты, когда нам кажется, что Он нас забыл и мимо нас проходит. Как тогда, когда нам «выгодно» верить, так и тогда, когда мы можем получить за свою веру суровое наказание. Если в нас есть такая вера, вера в Господа и Царство Небесное, наша молитва уже здесь и сейчас принесет плод и мы спасемся.

Если же мы не будем иметь такой веры, то мы оказываемся похожи на толпу, которая также окружала Спасителя, также его слушателя, может быть эти люди тоже прикасались к Нему, но в них ничего не изменилось, потому что сердце их не было цельным.

Дай нам Бог принадлежать Богу от всего сердца! Аминь.